Часть 5

Когда заря занялась, Энита хотела разбудить Герана, но он проснулся сам и даже не спросил ее, устала ли она, проведя ночь без сна, сказал ей сухо: — Собери своих коней и ступай прямой дорогой по-вчерашнему. Вскоре они проехали лес и выехали на открытую поляну, на которой поселяне местами были заняты уборкой сена. Среди поляны протекала речка, к ней они спустились, чтобы напоить своих коней. Перебравшись вброд через речку, наши странники стали взбираться на ее противоположный крутой берег и повстречали юношу, который нес корзину за плечами, а в руке держал небольшую кружку и сосуд для питья. Юноша поклонился Герану и вступил с ним в разговор, рассказал, что он идет из города. Юноша и его стал спрашивать, откуда он путь держит. — А вон из того леса,— сказал Геран в ответ.— Мы в нем и ночевали... — Ну так я готов поручиться, что ты не очень спокойно ночь провел, да, пожалуй, еще и спать-то лег без ужина. — Совершенно верно,— сказал Геран. — Так не пожелаешь ли ты чего-нибудь покушать? — спросил юноша. — А что у тебя есть с собою? — спросил Геран. — Хлеб, мясо и вино. Я нес это на завтрак косцам, но если ты пожелаешь, я могу предложить эти запасы тебе. — Спасибо,— сказал Геран,— принимаю твое предложение с удовольствием. И вот Геран сошел с коня, а юноша помог Эните спешиться, и они, вымыв руки, принялись за предложенные им хлеб, мясо и вино. А юноша разрезал хлеб, подавал им и прислуживал во время еды. Когда супруги насытились, юноша сказал Герану: — Теперь, с твоего разрешения, я пойду домой и принесу оттуда завтрак косцам. — Нет, прежде сходи в город,—сказал Геран,—прикажи приготовить для меня помещение в лучшем квартале и чтобы там же была удобная конюшня для помещения моих лошадей. А в награду за оказанную тобой услугу выбирай себе любого из этих коней и лучшие из этих доспехов. — Благодарю,—сказал юноша,—моя услуга совершенно ничтожна по сравнению с такой щедрой наградой. И вот он отправился в город и нашел самую лучшую и самую веселую квартиру для Герана, а после того пошел в городской замок, показал там полученные от Герана коня и доспехи, явился к самому графу и рассказал все, что с ним случилось, а в заключение речи сказал: — Теперь я пойду и провожу молодого рыцаря на квартиру. — Ступай и скажи ему, что я весьма охотно приютил бы его у себя в замке,— сказал граф. Юноша сказал об этом Герану, но тот предпочел остановиться на квартире, которую нашел прекрасной, а конюшню при ней — весьма удобной и обильно снабженной кормом для его коней, о которых позаботился тот же юноша. Когда Геран и Энита переоделись, оправились с дороги, Геран сказал ей: — Ты поместишься в смежной комнате и пусть там тебе прислуживают женщины, но не переступай порог моей комнаты без моего разрешения. — Исполню твое приказание,— сказала она и удалилась в свою комнату. Затем они легли отдохнуть после переезда, и юноша ушел от них в замок, обещая вернуться вечером, чтобы служить им за столом. От юноши граф узнал, где именно поместился Геран со своей спутницей, и когда тот под вечер собирался уйти из замка, сказал: — Кланяйся рыцарю, и скажи ему, что я приеду его навестить сегодня вечером. И действительно, явился в гости к Герану в сопровождении двенадцати главных своих рыцарей, и Геран встретил их с большим почетом. Когда все уселись, заняв места сообразно достоинству, граф вступил в беседу с Гераном и спросил его о цели путешествия. — Я странствую без всякой цели,— отвечал Геран,— я ищу приключений и следую своей прихоти. Во время беседы граф бросил взгляд в сторону Эниты и долго и внимательно в нее вглядывался. Он не мог не сознаться себе самому, что никогда не случалось ему видеть женщину, которая была бы красивее и привлекательнее Эниты. Крепко она ему понравилась, и он спросил у Герана позволения поговорить наедине с его спутницей. — Сделай одолжение,— сказал Геран. И вот граф обратился к Эните: — Красавица, не думаю, чтобы ты могла находить удовольствие в странствованиях с этим рыцарем. — Нет, я с удовольствием и по собственному желанию участвую в его странствованиях,— отвечала Энита. — Но ведь у тебя нет для услуг ни пажа, ни даже служанки! — Так что же? — сказала Энита.— Я предпочитаю сама служить этому рыцарю, а пажи и служанки мне вовсе не нужны. — Послушай же меня, красавица! — сказал граф.— Я отдам тебе все мое графство, лишь бы ты осталась жить со мной! — Ни за что на свете! Этого человека я первого полюбила и останусь ему верна! — воскликнула Энита. — Ты рассуждаешь весьма неблагоразумно,— заметил граф.— Если я убью твоего рыцаря и ты мне достанешься в добычу, то будешь моей полной рабыней. А если ты перейдешь от него ко мне по доброй воле, тогда я клянусь тебе, что ты будешь повелевать мной! Энита сообразила по этим словам графа, что он затевает недоброе, и потому решилась подать ему некоторую надежду на возможность выполнения его замысла. — Я согласна,— шепнула она графу,— но ты должен оберечь мою честь... Приезжай завтра утром со своими рыцарями и похить меня силой... — Пусть будет так, как ты желаешь! — сказал граф, а затем распрощался и вышел со своею свитой. Энита не сказала Герану ни слова о своей беседе с коварным графом, опасаясь разгневать и растревожить мужа. Геран лег спать в обычное время и тотчас заснул, а Энита собрала и приготовила все части его вооружения, чтобы все было под рукою. Затем пошла в его опочивальню уже после полуночи и стала будить его, тихо нашептывая ему на ухо: — Вставай, господин и повелитель мой, выслушай то, что говорил мне граф. Вот каковы намерения его по отношению ко мне... И все от слова до слова передала Герану. На этот раз муж выслушал ее терпеливо и не прерывал, приказал засветить огонь и стал одеваться. Затем он позвал к себе хозяина квартиры. — Сколько я тебе должен? — спросил он у него. — Самые пустяки. — Ну так возьми себе всех одиннадцать лошадей и одиннадцать доспехов. — Спасибо, сударь! Да только дозволь тебе заметить, что твои издержки не равняются по ценности даже и цене одного доспеха... — Тем лучше для тебя,— сказал Геран.— Но за то попрошу тебя проводить меня до выезда из города. — С удовольствием,— сказал хозяин и проводил своих гостей в дорогу. Там Геран приказал Эните по-прежнему ехать вперед, а сам поехал на значительном расстоянии позади нее. Когда же хозяин вернулся с проводов домой, он увидел на улице множество коней. Выглянув в окно, он увидел, что восемьдесят вооруженных с головы до ног рыцарей окружили его дом, охватив его словно железным кольцом. Сам граф во главе их спешно давал распоряжения и приказания. — Где рыцарь, твой постоялец? — спросил граф у хозяина. — Уехал очень недавно. — Как же ты смел, негодяй, отпустить его, не известив меня о его отъезде? — Ты, государь, мне об этом ничего не наказывал, а то я, конечно, исполнил бы твою волю. — А по какой дороге они поехали? — По большой. И вот граф со своими рыцарями помчался по большой дороге. Там увидели они следы двух коней и пустились за ними вдогонку. На восходе солнца Энита, оглянувшись назад, увидела громадное облако пыли, приближающееся к ним по дороге. Это ее растревожило, она была уже уверена в том, что это, вероятно, к ним приближается погоня. И точно, вскоре среди облака пыли заблестели рыцарские шлемы и доспехи. “Нет! Уж что бы там со мною ни случилось, а все же я должна предупредить мужа об опасности”,— подумала Энита и сказала, обращаясь к Герану: — Государь мой, видишь ли ты этого рыцаря, который мчится вслед за тобой с толпою других вооруженных людей? — Вижу,— отвечал Геран,— но вижу также и то, что ты упорствуешь в своем неповиновении моим приказаниям и не можешь удержать языка за зубами! И произнеся эти слова, быстро повернул коня и с первого же удара поразил насмерть того рыцаря, который на него налетел. И точно так же одного за другим он поразил всех рыцарей графа, от самого слабого до самого сильного. Граф напал на него последним, сломал о его щит одно копье, потом другое. А Геран, изловчившись, нанес ему такой страшный удар копьем, что разбил вдребезги его щит и латы и вышвырнул его замертво из седла. Граф очнулся только тогда, когда Геран подъехал к нему, чтобы его прикончить. Он открыл глаза и попросил пощады. Геран великодушно пощадил его и, отвернувшись от побитых и изуродованных им врагов, спокойно продолжал свой путь по-прежнему: Энита ехала впереди, а муж ее сзади на значительном расстоянии.

 

« Пред.		След. »