Беовульф.40

Тогда ко дворцу он гонца с вестями послал, в хоромы над морем, где ждали с утра старейшины, сидели ратники, гадая надвое: то ли оплакивать вождя погибшего, то ли с победой вернется конунг; и не солгал им печальный вестник с холма приморского, муж, прибежавший с мыса курганного, но правду измолвил, сказал глашатай: "Возлег сегодня на ложе смерти владыка ведеров, гаут всевластный, уснул, убитый в бою драконом! . А рядом с героем жизнекрушитель простерся мертвый, ножом распоротый (не меч, но двуострый нож покончил с червечудовищем). Там же Виглаф, сын Веохстана, над Беовульфом, живой дружинник над павшим державцем, страж печальный, сидит, охраняя и друга и недруга! Ждут нас войны и кровомщение, едва о смерти правителя нашего узнают фризы, франки услышат. Та распря вспыхнула, когда на хугов дружину Хигелак и флот свой двинул к пределам фризским, где войско хетваров с ним переведалось, воинство сильное, многомогучее,- там был повержен отважный в битве, пал в сражении вождь, не успевши воздать соратникам за службу добычей; возненавидели нас меровинги. Не жду я также добра и мира от племени шведов: ведь всем известно, как в Роще Вороньей убил Онгентеов Хадкюна Хредлинга. Тогда впервые гауты гордые войнолюбивых искали Скильвингов, и встретил гаутов родитель Охтхере, старец державный: сваливши Хадкюна - вождя мореходов, из плена выручив жену, чьи сокровища враги похитили, свою супругу, ему родившую Охтхере с Онелой, он гнал дружинников, лишившихся конунга, и, встав на дороге, рать бегущую близ Леса Вороньего настиг - и немногих, там уцелевших, усталых и раненых, обставил воинством; всю ночь он без устали грозил злосчастным страшными казнями: одних он прикажет зарезать поутру, других - повесить на радость воронам на древе смерти. Но на рассвете, когда уж воины в спасенье изверились, вдали запели рога походные дружины Хигелака - явился верный конунг с отрядом на помощь родичам.

 

« Пред.		След. »